Пожар на «Движках»: как в 1993 году был уничтожен завод двигателей КамАЗ

30 лет назад, 14 апреля 1993 года начался пожар завода двигателей КамАЗ, который полностью его уничтожил

Сегодня мы вспоминаем одно из наиболее драматичных событий в истории отечественного автомобилестроения — пожар, уничтоживший Завод двигателей КамАЗ. Пожар на «Движках», как в Набережных Челнах называли Завод двигателей. В череде бед, постигших нашу страну на новейшем витке истории, эта авария рифмовалась с Чернобыльской катастрофой. Хорошо помню состояние работников автомобильной индустрии, с кем в те дни приходилось общаться. Люди были подавлены, потрясены, оглушены случившемся.

Теперь обо все по порядку. Большинство из нас привыкло считать КамАЗ автомобильным заводом. Правильнее же — комплекс заводов по производству грузовиков и автопоездов большой грузоподъемности. Камский автозавод выпускал 150 тысяч грузовых автомобилей и 250 тысяч дизелей в год. Недаром предприятие именовали Челнинским гигантом. Мощности КамАЗа были избыточными, в расчете на военный период. Например, литейный завод мог выдавать 416 тысяч тонн чугуна, 90 тысяч тонн стали, 56 тысяч тонн цветного литья. В таком огромном объеме самому автозаводу этого не требовалось.

Завод двигателей занимал площадь в 500 тысяч квадратных метров — почти вдвое больше площади московского Кремля. Двухэтажный завод, к тому же с подвалами 9‑метровой глубины. Возгорание началось, как было установлено по распечатке «черного ящика» системы релейной защиты, в 18:41 в кабельном канале ГПП-12 (ГПП — главная понизительная подстанция) от короткого замыкания в силовом кабеле под ячейкой № 76 распредустройств. Такое сопровождается громким хлопком, однако на него не обратили внимания — в самом разгаре был обед второй смены. К тому же именно в этот день проходили учения гражданской обороны, и хлопок приняли за часть сценария учений.

При коротком замыкании температура может подниматься до 4000 градусов Цельсия. Вспыхнула обмотка кабелей. По лоткам и штробам с кабелями огонь проник на крышу завода и стремительно распространился по всей ее площади. В качестве утеплителя на крыше использовался пенополистирол, считавшийся по ГОСТу «трудносгораемым материалом». А он горел, как напалм. Примечательно, что в 1973 году из-за такого же утеплителя полностью выгорела только что возведенная первая очередь Бухарского хлопчатобумажного комбината. Челнинские пожарные еще тогда (а завод только строился) настаивали: опасно застилать такие большие поверхности утеплителем этого вида! Огнеборцам ответили: проектная документация утверждена, менять ничего не станем! Завод строился тяжело, нервы у всех были на пределе. Вот и аукнулось...

В 18:53 сработала дистанционная защита заводской ТЭЦ. Она отключила высоковольтную линию электропередач и завод обесточился — вместе со всей своей автоматической системой пожаротушения. Притом, что именно завод двигателей из-за высокой пожарной опасности некоторых технологических процессов был насыщен системами тушения как никакой другой на КамАЗе — более 400 установок тушения! Но в тот день они промолчали.

Сигнал в заводскую пожарную охрану поступил в 19:00. Это самый необъяснимый момент в произошедшем. 19 минут спустя! Прибудь огнеборцы вовремя, что они смогли бы сделать? Почему-то в системе, обеспечивающей пожарные гидранты на заводе, не оказалось воды. Автоматическая спринклерная система, защищавшая наиболее уязвимые места (в том числе и ГПП-12) не сработала, поскольку оказалась переведенной в ручной режим управления (по приказу начальства, якобы из-за участившихся ложных срабатываний). Пока пожарные тянули шланги от внешних гидрантов, за 200 метров от завода, пожар разгорался. В подвале вспыхнули масляные резервуары (масло использовали для приготовления эмульсии СОЖ, используемой при токарной и фрезерной обработке металла).

Завод тушили около 400 пожарных, в четыре смены. Не только из Набережных Челнов, но и из Альметьевска, Елабуги и Казани. В 4:02 15‑го пожар удалось локализовать. Однако произошло обрушение кровли завода на площади 200 тыс. кв. м. Пожар продолжался целую неделю, пока не выгорело все масло в подвалах. 21 апреля пожар был потушен.

Обошлось без жертв — удивительно! Ущерб? При инфляции в 100 % (1993 год) трудно было оценить фонды. 14 апреля газета «Коммерсантъ» написала, что «сумма ущерба может превысить 350 млрд рублей». Один грузовик КамАЗ-5320 стоил до Перестройки 14 600 рублей. Однако, уничтожение Завода двигателей означало снижение на 75 % мощностей Литейного завода, на 60 % — мощностей Кузнечного завода. А главное — без силовых агрегатов остались Камский автозавод, УралАЗ, АМО ЗИЛ, ЛАЗ и Арзамасский машиностроительный завод, выпускавший БТР-80. Вместе с заводом сгорела типография, где печатали не только заводскую многотиражку, но и почти все городские газеты.

Комиссию по ликвидации последствий пожара возглавил Виктор Николаевич Поляков — руководитель сталинской закалки, бывший министр автомобильной промышленности, первый генеральный директор АвтоВАЗа. Человек жесткий, его побаивались даже тольяттинские уголовные авторитеты.

Стояла задача не останавливать производство грузовиков. Задела хватало на два дня. Со всей страны, из заводских центров техобслуживания (а их было свыше 200) изъяли ремонтные двигатели. Минобороны, МВД, пограничники под гарантии возврата передали двигатели и ремкомплекты со своих складов. Из своих ресурсов КамАЗу помогли «Газпром», «Лукойл», Магнитогорский комбинат, РАО ЕЭС.

Однако еще долго с конвейера сходили «телеги» — грузовики без силовых агрегатов. Кое-кто даже бизнес мелкий освоил — варил сцепки для буксировки «телег» на склад. А еще расплодились кооперативы, предлагавшие услуги по переделке КамАЗов под мотор ЯМЗ-238 — выход из положения сначала родился в народе, а уже потом был утвержден на государственном уровне. Кстати, в этой ситуации Ярославский моторный завод повел себя благороднейшим образом — безвозмездно обеспечил своими движками те КамАЗы, что в первый момент остались без движков.

Итак, решением стала замена моторов КамАЗ-740 двигателями ЯМЗ-238. Они были крупнее, тяжелее и слабее. Хотя в целом вписывались в параметры шасси. Ярославские 238‑е турбодизели показали себя лучше камских. Ирония в том, что турбодизель КамАЗ-740 в девичестве тоже был... ярославской разработкой! Проектировали мотор для автозавода имени Лихачева, в ту пору, когда на заливных лугах у Набережных Челнов еще паслись коровы. Моторы опытной партии ЯМЗ-11Э641 помогала доводить до ума компания Renault. Вот и довели.

Интересно, что камская катастрофа стимулировала кредитование КамАЗа. Американская инвестиционная компания Kohlberg, Kravis, Roberts (KKR) в 1994 году за свой счет провела аудит Камского комплекса, выдала гарантии для получения кредитов. Через KKR в Набережные Челны пришли фирмы, ставшие затем партнерами, например, Cummins.

Рассуждая о методах хозяйствования тех лет, уместно вспомнить два диаметрально противоположных случая. Вышедшее 22 апреля 1993 года Постановление № 358 Совета министров Российской Федерации «О первоочередных мерах по ликвидации последствий пожара на заводе двигателей акционерного общества КамАЗ» тоже сулило камчанам льготные кредиты... Из обещанных 45 млрд рублей предприятие получило лишь 18 млрд... под 170 % годовых.

Что сделал президент Республики Татарстан Минтимер Шарипович Шаймиев? Первого января 1995 года вступил в силу его указ, освобождающий приоритетные предприятия с иностранными инвестициями от налога на имущество сроком на три года и на пять лет — от налога на прибыль в республиканский бюджет. Тут и инвестфонд KKR развернул свою деятельность. Укрепление позиций республиканской власти обернулось в 1997 году увольнением генерального директора акционерного общества «КамАЗ» Николая Васильевича Беха. Его место занял Равиль Фатыхович Муратов, «свой».

В подобных действиях центральная власть не видела ничего, кроме угрозы себе. Часто забывая, что по конституции Россия — федерация, «Союз нерушимый республик свободных». Может, если бы в Кремле об этом вспоминали почаще, страна избежала бы и многих последующих потрясений.

Что еще почитать:

История ГАЗ-51: как в СССР появился первый грузовик-«миллионник

Протяжка, секретки и антикор: что в СССР делали с машинами после их покупки

Советские «реактивные» автомобили: зачем в СССР строили машины с двигателем от вертолета