Русский путь в «Формулу 1». Первый русский

Контракт выборжанина Виталия Петрова с командой Renault поставил точку в долгой саге о прорыве российских пилотов в гонки Гран-при

Контракт выборжанина Виталия Петрова с командой Renault поставил точку в долгой саге о прорыве российских пилотов в гонки Гран-при. В преддверии бахрейнского дебюта россиянина в «Формуле-1» мы отправились на финальную тестовую сессию команд в Барселоне, чтобы впервые воочию увидеть нашего соотечественника за рулем F1 и вспомнить все страницы этой истории, растянувшейся на целое десятилетие

Положа руку на сердце следует признать, что более или менее реальных шансов пробиться в Большие призы на заре XXI века у российских пилотов было не так уж много. Их вполне можно пересчитать по пальцам одной руки, даже еще останется…

Первая, причем вполне реальная возможность водрузить российский триколор над стартовой прямой «Большого цирка» была еще в 2000‑2001 гг. у первого российского пилота «Формулы-3000» Виктора Маслова. В отличие от Петрова, наделавшего за два последних сезона шороху в правопреемнице F3000 — серии GP2, парень из Сургута в международном чемпионате не блистал. Лучший результат — пара 10‑х мест. Правда, и уровень конкуренции в F3000 был не в пример выше, чем сегодня в GP2: в полусекунде от лидера квалифицировались не по 3‑4, а по 10‑15 пилотов. Тем не менее, хотя тогда это и не афишировалось, в конце 2000 года у Виктора была вполне реальная возможность подписать контракт с Minardi. Спонсорские инвестиции для этого имелись, равно как и договоренность с Джанкарло Минарди, который в те годы ради поддержания команды на плаву за пару миллионов без стеснения сажал в кокпит рента-драйверов уровня малайца Алекса Йонга или того же Маслова. Россиянину не хватало, и в принципе справедливо, только уверенности в собственных силах. В результате Виктор и его спортивный наставник Александр Требитш приняли решение еще на год задержаться в F3000. Этот шаг завершился инвестициями в бесполезную покупку у Кристиана Хорнера команды Arden и венцом карьеры первого российского пилота F3000. В результате вместо Маслова дорогу в F1 проложил себе Хорнер, поднявшийся на российские деньги до поста тим-менеджера Red Bull Racing.

Место российского фаворита при дворе Королевы автоспорта между тем пустовало недолго. В отличие от Маслова, его «наследнику» Сергею Злобину самоуверен­ности было не занимать. Будучи еще менее Виктора готовым к дебюту в Больших гонках и имея за плечами лишь несколько стартов во второсортных европейских сериях да финиш в конце 3‑го десятка в «24 часах Дайтоны», заручившись поддержкой «Газпрома», москвич, тем не менее, не постеснялся примерить комбинезон тест-пилота Minardi. Злобин стал первым россиянином, севшим за руль «Формулы-1» сначала на частных испытаниях в Италии, а затем и на официальных тестах FIA в Валенсии. Результаты, естественно, были далеки от идеальных: 4,5 с отставания от партнеров по Minardi и 8,5 с — от лидеров! Единственное, чем запомнился Злобин в Валенсии, так это стычкой с Хуаном-Пабло Монтоей, Williams которого россиянин упорно не замечал в зеркалах на протяжении доброго полукруга: тебе надо, ты и обгоняй! Откровенно говоря, с минимальным гоночным опытом и без знания английского языка шансы Злобина реально засветиться в F1 выглядели весьма призрачно. Не прошло и года, как служивший его «верительной грамотой» трехлетний контракт Minardi с «Газпромом» приказал долго жить. По признанию итальянских менеджеров, Джанкарло с трудом сумел «отжать» у россиян 3 из обещанных 9‑12 млн долларов. До конца 2004 года Злобин, суля Минарди золотые горы, еще числился в тестерах команды из Фаэнцы, но за руль F1 в том сезоне сел лишь однажды. Однако в общей сложности за три года по ходу пяти тестовых сессий F1 Сергей накатал на разных трассах Европы 250 кругов и почти 1000 км. Лишь Виталию Петрову сегодня удалось побить этот своеобразный «рекорд России».

И вновь, как и в случае с Масловым, после заката так и не начавшейся карьеры Злобина в F1 место российского делегата при «Большом цирке» пустовало недолго. Не прошло и полугода, как на «руку» Королевы автоспорта сыскался новый российский претендент.

Это был, пожалуй, самый пафосный, но и самый реальный пророссийский проект в F1. Купив за бесценок — какие-то 10 млн долларов плюс долговые векселя Эдди Джордана — команду Jordan, канадский бизнесмен советского происхождения Алекс Шнайдер пытался использовать российского пилота как приманку для отечественных спонсоров. Выбор пал на Романа Русинова, уже имевшего на своем счету победу в кольцевом международном чемпионате топ-уровня — серии «Ле-Ман» 2004 г. В отличие от Маслова и Злобина, Русинов как раз был более или менее готов к дебюту в F1. Однако за спиной москвича не было могущественных спонсоров. Надежды же Шнайдера на то, что деньги российских олигархов потекут в «русскую команду» сами собой, не оправдались. Отчасти из-за слабого менеджмента российского гоночного отделения Midland.

Единственным подношением с барского стола Шнайдера, которое получил Русинов, два года просидевший в формальном ранге тест-пилота Jordan/MF1‑Racing, стала короткая — всего 28 кругов тестовая сессия в декабре 2005‑го. Роман показал себя блестяще: работавшему по аналогичной программе двукратному вице-чемпиону Euro F3000 Фабрицио дель Монте россиянин привез в Хересе 2,5 с на круге! Но это отнюдь не вызвало восторгов в стане команды! Румынскому дантисту Колину Колесу, стоявшему тогда у руля «российской» конюшни и уже считавшему свои проценты от спонсорских миллионов немецкого тестера Маркуса Винкельхока, Русинов с его скороспелыми результатами был как кость в горле. Потому тогда в Хересе Роман получил лишь половину от тестового времени немца и больше за руль F1 не садился, хотя и значился испытателем команды вплоть до ее продажи.

После Русинова о своих претензиях на дебют в F1 заявляли еще несколько пилотов, но то были лишь пустые разговоры, пока на европейском небосклоне не взошла звезда Виталия Петрова. Серия побед и вице-чемпионский титул в GP2, чего не добивался на таком уровне ни один отечественный кольцевик, сделали россиянина более чем реальным претендентом на место в располневшем после реформ стартовом листе «Формулы-1».
И пусть контракт с Renault обошелся Петрову в 15 млн евро, эти деньги стоят десятилетнего ожидания российских болельщиков. Сага о хождении россиян в F1 подошла к концу. В истории отечественного автоспорта открывается новая, и хочется надеяться — весьма славная страница!

Госпрограмма «Формулы-1»

В преддверии официального дебюта россиянина в «Формуле-1» Виталию Петрову удалось наконец заручиться поддержкой государственных структур. Напомним, половина его 15‑миллионного бюджета на сезон была собрана благодаря частным инвестициям, по большей части со стороны отца гонщика Александра Петрова. Однако после состоявшейся 1 марта встречи Виталия Петрова, президента Renault-Nissan Карлоса Гона и нового владельца Renault F1 Жерара Лопеса с российским премьером Владимиром Путиным, внимание к первому российскому пилоту F1 проявили и государственные структуры. Тем же вечером государственная компания «Ростехнологии», куда входит ОАО «АвтоВАЗ» объявила о намерении стать новым партнером французской команды, а тремя днями позже понтоны «болидов» Renault украсили логотипы Lada. Правда, оговоримся, непосредственно АвтоВАЗ, и без того пребывающий в тяжелой экономической ситуации, денег на оплату спонсорского контракта Петрова выделять не намерен. Все затраты лягут на плечи «Ростехнологий».