«Маразм крепчал», или история фантастического советского концепт-кара «Охта»

35 лет назад советский концепт-кар был впервые представлен на международном автосалоне – им стала экспериментальная «Охта»

Сегодня есть повод поднять бокалы за талант и упорство Дмитрия Парфёнова, Геннадия Хаинова и других энтузиастов из Ленинградской молодёжной лаборатории перспективного макетирования НАМИ. 35 лет назад, 3 марта 1988 года, созданный ими концепт-кар «Охта» представили на 58-м Женевском автосалоне. Впервые отечественная экспериментальная машина демонстрировалась на смотре такого уровня. Для большинства посетителей выставки — а в тот год её посетило 610 тысяч человек — полнейшим откровением стал сам факт, что в СССР строят концепт-кары!

Хаинов и Парфёнов — два автомобильных идола Перестройки. Своими силами они построили пару эффектных «гран-туризмо». Обе самоделки назывались «Лаурами». По никем не опровергнутой легенде, Раиса Максимовна Горбачёва увидела репортаж о ленинградских умельцах по телевизору, поведала о них мужу, после чего министру автомобильной промышленности СССР Виктору Николаевичу Полякову ничего не оставалось, как приказать (приказ №684 от 20.09.1985 года) выделить Хаинову и Парфёнову лабораторию. Патронировал ей институт НАМИ, лично курировал заместитель начальника Отдела развития перспективной техники Владимир Дмитриевич Куранов. Каждую неделю ему приходилось мотаться в Питер, поскольку ребята настояли, чтобы лаборатория располагалась в их городе. Первый адрес — бывший склад завода «Автоарматура» на Тверской улице, д. 1, затем — старообрядческая церковь Знамения святой Богородицы на той же улице.

Название «Охта» предложил Дмитрий Парфёнов. Строили «Охту» 20 месяцев, с 1985 по 1987 год. Без компьютеров, без 3D-моделирования, без 5-координатных станков. Выручала изобретательность. Из берёзовых досок соорудили «скелет», и по нему выколачивали части пространственного каркаса кузова — никаких водопроводных труб, все элементы имитируют штампованные, соединены точечной сваркой.

Для изготовления сферических стёкол сварили железную ванну размером 2х2х0,3 м. Залили туда две бочки масла, грели ТЭНами. Важно было не дать маслу закипеть. Размягчённое в масле оргстекло бережно выгружали на рамку моллирования. Стекло было тонированное, самое модное. Листы купили на заводе «Химполимер»: толщиной 6 мм для ветрового стекла, 5 мм — на боковые. В кузов стекла вклеивали на полиэфирной шпаклёвке «Химпропол».

Дмитрий Парфёнов самостоятельно сконструировал мультиплексную (с общим силовым кабелем) проводку — то, что даже на Западе многим ещё казалось недостижимым. В дальнейшем НАМИ опробует на «Охте» «мультиплекс» ЦУКАТ, созданный на московском заводе АТЭ-1. «Донором» агрегатов послужил ВАЗ-2108. С той разницей, что спереди сделали подрамник. Из НАМИ за процессом наблюдали настороженно.  

«Охта» оказалась одним из немногих красивых экспонатов на 58-й Женевском автосалоне, который вообще следовало назвать выставкой уродцев. Bitter Type 3 Cabrio, Daihatsu Urban Buggy 4WD, Ford Ghia Saguaro, Irmscher GT, Lagonda Rapide Zagato, Sbarro Robur, Zender Vision 3... Мировой автопром терялся в поисках новой эстетики. Жаль только, из-за волокиты с выездными документами «Охту» не доставили в Женеву вовремя, к так называемым пресс-дням. Хоть к открытию успели! Из-за такой, казалось, мелочи, европейская пресса обошла советский концепт-кар вниманием: журналисты «Охту» попросту не увидели. Даже в авторитетном каталоге Automobil Revue «Охта» оказалась только на следующий год! Хотя, опубликованные отзывы были весьма благосклонными.

Да, в «Охте» улавливалась схожесть с Citroen Eco 2000 и Renault Vesta II, но то было влияние стихии. Макет «Охты» продували в аэродинамической трубе Ленинградского Политеха. С поправкой выходило, что у полноразмерного образца Cx=0,30, очень неплохо.

Зато в СССР внимания к «Охте» было, хоть отбавляй. Её показали во «Взгляде», рассказали в сверхпопулярной телепередаче «Это Вы Можете» (ЭВМ). На запись той программы пригласили и нас, членов СКБ МАМИ, студенческого конструкторского бюро при Московском автомеханическом институте. Рассадили по амфитеатру перед экспертным жюри, куда входил и главный редактор журнала «Техника — молодёжи» Василий Дмитриевич Захарченко, и изобретатель супермаховика профессор Нурбей Владимирович Гулиа, и другие учёные мужи, кого прежде мы лицезрели лишь на экране. В стороне восседал бессменный ведущий ЭВМ Владимир Александрович Соловьёв, как сейчас помню — с загипсованной ногой.

Запись телепередачи длилась нескончаемо долго. Как-то дружно мы все заскучали. А жаркая дискуссия меж тем вышла из-под контроля. Рабочий Валентин Николаевич Архипов (участник всех ЭВМ, этакий «туз в рукаве» ведущего) упрекал авторов «Охты» за то, что неудобно перевозить мешки с картошкой. Редактор Захарченко пафосно рассуждал о временах, когда такие «охты» заполонят дороги нашей великой Родины. Профессор Гулиа требовал немедленно установить внутрь супермаховик...

На пару с соседом мы накарябали записку нашему товарищу, сидевшему на другом конце амфитеатра: «Маразм крепчал!» Тот что-то дописал и отослал назад. Записку передали по рядам, только не к нам, а... прямиком в руки к Соловьёву. Мы замерли, как нашкодившие школяры. Владимир Александрович пробежал взглядом цидульку, ухмыльнулся и понимающе посмотрел в нашу сторону. «Что ты там такого дописал?» — первое, чем мы поинтересовались, когда съёмки телепередачи, наконец, закончились. «Крепчал маразм!» — ответил наш товарищ. Хвала Соловьёву — мы с ним одной крови!

Какова мораль у этой истории? Автомобиль сближает людей! В данном случае таким автомобилем оказался фантастический концепт-кар «Охта».