Шоферские байки: про 7 ноября и кризис 40-летнего мужика

В начале восьмидесятых, сразу после техникума, устроился я работать в одну подмосковную автоколонну. Дали мне МАЗ-503 от забора, начал я этот самосвал восстанавливать под себя. Так сказать, оправдывать гордое звание «молодой специалист».

Работаю потихоньку, ума-разума набираюсь да с коллективом знакомлюсь. Коллектив попался как в любой советской автоколонне — разношерстный, но кладовщик проникся ко мне симпатией, запчасти выписывал по первому требованию. Просто я на баяне умел играть песню «Подмосковные вечера». Только одну ее. Мой младший брат в ту пору в музшколе ее разучивал, ну и я одолел с ним заодно. Он по нотам, а я так, на слух. Кладовщик живую музыку любил, оттого разглядел во мне талант.

Перед 7 ноября 1980 года вызывает меня главный инженер и говорит: «Поведешь нашу колонну на демонстрации на новом КАМАЗ-5410, а за тобой коллектив с флагами пойдет. Тебе доверено, потому как ты комсомолец, и вообще». Раз надо, значит надо, хотя я только после демонстрации понял, почему выбор пал на меня, а не на штатного водителя КАМАЗа, хитрого мужика Кузьмича.

7 ноября рано утром меня запихнули в тягач, а наши плотники стали «зашивать» его городушкой из досок, на которые потом натянули транспаранты про верный курс, пятилетке достойную встречу и все такое для тех времен правильное.

Я ж молодой был, мне все нравится, сижу в кабине, смотрю как грузовик вкруговую застроили наглядной агитацией. Если что, выход только один, через окно, а это высоко. Да и потом я плотный был, в это окно и не пролез бы. Наши мужички стоят, посмеиваются, покуривают, ждут демонстрации.

Вести КАМАЗ с черепашьей скоростью мне понравилось: меня сквозь транспаранты не видно, а я сквозь ткань все вижу. Народ орет что-то радостное, на улице ветрено, а у меня в машине — Ташкент!

Пока своей очереди ждали, пока проехались по главной улице, потом назад, в автоколонну, времени прошло много. Захотелось мне в туалет по-маленькому, но как это сделать? Машина закрыта досками и транспарантами, дверь открывалась сантиметров на пять. Сигналить начал, да только народ уже в красном уголке сел отмечать по-быстрому. Тогда я понял про комсомольца и «вообще», которое главный инженер мне сказал. Уже кричать начал, чтобы меня из машины спасли. Это ж стыдно как будет перед ребятами…

Кладовщик меня и спас — услышал, как я благим матом орал, взял монтажку и вызволил меня из плена. Аккуратно городушки снял — машина-то почти новая.

На следующее 7 ноября другого «комсомольца» нашли, а я с ребятами шел пешим ходом в колонне, кричал как и все и ждал окончания мероприятия, чтобы потом отметить праздник в коллективе. Сидим потом, ждем, что новый вот-вот заголосит в тягаче, нормальное развлечение на ту пору. Да только зря ждали концерта: тот парень худой был и жилистый, вылез через окно и пришел к нам праздновать со всеми. А свой МАЗ-503 я довел до ума, отработал на нем почти год, прежде чем меня на новый МАЗ посадили. В нем всегда держал пустую канистру пластиковую на всякий случай. Да и в личной машине вожу двухлитровую бутылку. Ту демонстрацию на всю жизнь запомнил.

И. Козаченко, Московская область

В соответствующем возрасте заболел я кризисом сорокалетних мужиков: захотелось мне купить мотоцикл. Так, без цели, летом прохватить по городу с ветерком. Не на даче в деревне, а в городе. На права мотоциклетные сдал, и наступил самый сладостный момент — выбор железного коня. Присмотрел один бэушный индийский дорожный байк с нормальной посадкой. Не американский чоппер, конечно, зато прочитал, что он сделан из стали первого индийского авианосца. Купил его, тайком от жены привез в гараж, отполировал. Под стать технике приобрел весь остальной прикид в виде мотоджинсов, куртки кожаной и шлема.

Пару раз прокатился в гаражах, но это не то, надо в город, чтобы по-взрослому. Выкатился в город. Тихая улица, которая от гаражного кооператива ведет к более-менее оживленным магистралям. Знаю ее десяток лет, но тут она мне с другой стороны открылась.

Передо мной проехала поливалка, и езда по мокрой пластиковой разметке мне сразу не понравилась. Мотоцикл, наезжая на разметку, норовил из-под меня уехать. За все мои учебные два месяца на площадке такого не было.

Дальше стою на светофоре на улице, где по полосе в каждую сторону, включил левый поворот, готовлюсь к маневру, вдруг меня слева через сплошную (!) обгоняет такси. А если бы я поворачивать в этот момент стал, он бы меня просто размазал.

Потом на проспекте дядечка, не глядя в зеркала и не показывая поворот, резко перестроился прямо перед моим носом. Оттормозился я покрывшись потом, проорал тому мужику что-то крепкое через сферу шлема, но это так, чтобы выговориться. Он меня и не услышал. Тут телефон зазвонил. В кармане. На мне простой шлем, без встроенной гарнитуры. Съехал с улицы, при-ткнулся у обочины, достал телефон, снял шлем. Жена звонила, интересовалась когда ее «ковбой» заедет, чтобы прокатить на мотоцикле — дочка меня «сдала».

И уж совсем мне не понравилось, когда я уперся в ворота во двор. Уже чувствовал себя триумфатором, приосанился, а брелок от ворот в машине остался! Стоял перед шлагбаумом, ждал, пока кто-нибудь проедет. Не то чтобы я кураж потерял, просто управлять мотоциклом в городе надо уметь. И любить это дело.

В общем, на байке я теперь только на даче езжу. Перевез его туда на грузовом такси, сам 80 км проехать за рулем не решился.

Зато в деревне я первый мотоциклист. У нас же в основном дети в кедах на мопедах гоняют. Хорошо если в шлеме, а то просто так. Я же выезжаю при полном параде: шлем, перчатки, мотоджинсы. Жарко в них летом, но держу марку. Родители подружек моей дочки меня в пример ставят мопедным тинейджерам.

И. Сухарев, Ленинградская обл.

• Истории читателей