Томас Штэрцель, глава Порше Руссланд: «Люблю Porsche, Москву и футбол»

Генеральный директор ООО «Порше Руссланд» Томас Штэрцель — очень интересный собеседник. Автомобили, культурология, геополитика, экономика — он готов поддержать любую тему разговора. Несмотря на жесточайший цейтнот, он выкроил час для того, чтобы ответить на вопросы «5 Колеса».

— Год приближается к завершению, и можно ли подвести некоторые итоги работы «Порше Руссланд»?

— Сегодня мы живем в условиях исключительной рыночной волатильности. Тем не менее по сравнению с прошлым годом автомобильный рынок стабилизировался, а премиальный сегмент даже немного вырос. В этом году российский рынок покажет результат в 1,7–1,8 млн автомобилей. А для Porsche 2019 год может стать рекордным — мы прогнозируем 6000 проданных машин. У нас отличный портфель заказов на Cayenne и новый Cayenne Coupe, существенный вклад в наш успех внес и Macan. На мой взгляд, рост с 5100 экземпляров в 2018 году до 6000 в 2019‑м является выдающимся достижением.

— А есть ли динамика в сегментах 911 и Panamera?

— Сегмент таких спорткаров, как 911 и 718, в настоящий момент сокращается, но Porsche продолжает играть в этом классе доминирующую роль — мы уделяем особое внимание спортивной составляющей нашего бренда. В этом году мы отпраздновали пятую годовщину создания центра Porsche Experience, куда приглашаются все покупатели Porsche. Там они могут в полной мере ощутить динамику 911‑го на гоночной трассе. Что касается сегмента Panamera, то несмотря на то, что здесь мы лидерами не являемся, мы обеспечили себе сильные позиции. На мой взгляд, предлагаемый нами спортседан как с точки зрения дизайна, так и с точки зрения динамики является самым элегантным и спортивным в классе. Итоговые результаты могут колебаться, однако каждый год мы продаем от 450 до 600 «Панамер».

— Как-то я пытался подобрать достойных конкурентов для гибридных версий Panamera, но не смог. В чем секрет успеха этого автомобиля?

— В 2009 году, на момент появления Panamera на рынке, этот класс уже был сформирован. Porsche всегда запускает продукты в новых, развивающихся сегментах, если видит потенциал для привнесения чего-то нового или заполнения той или иной ниши. Так, Cayenne в свое время стал одним из первых гибридных SUV в мире. Теперь мы запускаем первый полностью электрический Porsche — Taycan. Когда Вы говорите, что у гибридного Panamera нет конкурентов, Вы отчасти правы, поскольку мы предлагаем роскошный седан с гибридными технологиями, большая часть из которых была позаимствована у гоночных автомобилей.

— Вы упомянули Taycan… Насколько наш рынок готов к технологиям, использованным в таких автомобилях? 

— Месяц назад в Барселоне мы проводили презентации и тест-драйвы Taycan. Мы знали о существующем скептицизме и хотели провести полноценные испытания. Ощущения от управления Taycan радикально отличаются от того, к чему мы привыкли. Мгновенное ускорение и феноменальный крутящий момент сочетаются с «генами» Porsche.— Этим летом я был в Китае и видел новое поколение клиентов. Они предъявляют к автомобилю совсем другие требования, нежели мы. Им необходимы перемены в различных областях — например, переход от частного владения к совместному. Одного управления автомобилем, важным для Porsche, теперь мало: клиенты ждут большей функциональности цифровых сервисов. И теперь у нас есть модель, предлагающая динамику и самые современные коммуникации. Очень важно, что для половины покупателей Taycan является первым автомобилем Porsche в их жизни. Мы годимся тем, что смогли создать необходимый им электромобиль, позволяющий не отказываться от привычек, свойственных их поколению. Я уверен, что такие «заряженные» люди живут и в России, ведь вы являетесь одной из самых продвинутых в мире стран с точки зрения, например, цифрового банкинга или цифровых транспортных сервисов. Самый главный вопрос в настоящий момент связан с зарядной инфраструктурой, и я хочу отметить, что как власти многих стран, так и частные компании в настоящее время предлагают целый ряд новых идей и инициатив. В настоящий момент в России ситуация остается более сложной, чем, скажем, в ряде стран Европы. Возможно, в будущем правительство возьмет более четкий курс на развитие электромобильности и будут разработаны какие-нибудь программы поддержки. На сегодняшний же день 90 % покупателей электромобилей, в основном, заряжают их дома.

— Вы столь эмоционально рассказали про Taycan, что я не сомневаюсь — его ждет успех. А как Вы, специалист по макроэкономике, пришли в «узкий» сегмент автомобильного бизнеса?

— Когда я устроился на свою первую работу после падения Берлинской стены, это была часовая компания, я обладал только бесконечной энергией и самым общим пониманием, как работают те или иные системы. И мне очень многому пришлось научиться. Бизнес связан с очень конкретными инструментами и методами, будь то продажи, маркетинг, послепродажное обслуживание или работа с прессой. На протяжении своей карьеры я обучался. Мне очень многое пришлось в себе изменить. Я всегда хотел стать тем, кого в Германии называют «специалист по внешней торговле». Мне всегда очень нравилось встречаться с интересными людьми. Коммуникационные навыки, полученные мной в университете, очень помогли мне в начале моего карьерного пути. И сейчас я лучше понимаю молодых людей, приходящих к нам строить свою карьеру. Вижу, какие они совершают ошибки и какими обладают талантами, в развитии которых я заинтересован.

— А как Вы восприняли назначение на этот пост в Россию?

— Весомым преимуществом, полученным мной в университете, стало знание нескольких иностранных языков. К сожалению, сейчас я на них активно не разговариваю, но моим первым иностранным языком был русский. Затем я выучил английский, французский, немного испанский и, наконец, арабский. Это открыло передо мной двери во множество интересных регионов. Одной из причин, по которым компания Porsche заинтересовалась во мне, было как раз знание арабского — так я попал на Ближний Восток. В первые годы я развивал рынки Арабских стран, Австралии и Новой Зеландии, а затем и стран Латинской Америки.

После работы на Ближнем Востоке я попал во Флориду, где открыл новый региональный офис для Porsche Latin America. Мы подняли продажи с 250–300 до почти 3000 машин. После нескольких лет, проведенных в Южной Америке, было желание поехать в одну из западноевропейских стран, но в 2009 году меня попросили отправиться в Россию. Это стало для меня сюрпризом, так как Россия точно не была в списке моих приоритетов. Кстати, впервые я побывал в России в возрасте восьми лет — еще во времена Советского Союза я совершил тур по Волге со своими родителями. Позже, в составе делегации от университета, я снова приехал в вашу страну, мне тогда было 18 лет. Но в данном случае решение было быстрым. Представьте, 2009 год, весь мир в глубоком кризисе, рынок упал на 50 %… И как раз тогда мы планировали запустить совершенно новый продукт — Panamera, на подходе был новый Cayenne, а у нас еще оставались большие запасы модели прошлого поколения. Дилеры испытывали проблемы не только с прибыльностью, но и с продажами.

В российском офисе Porsche я встретил сильных, молодых специалистов с четким пониманием бизнеса. Тем не менее создать сплоченный коллектив было непросто. Но мы добились своего. Результат нашей совместной работы — рост продаж с 1300 машин в 2009 году до 6000 в 2019‑м. Немцы, как и русские, являются сильными людьми и отличными работниками. Я попал сюда из американской бизнес-среды, в которой ценится мозговой штурм, способность к интеграции, очень быстрые новые подходы — это далеко не всегда соответствует немецкому и российскому образу ведения бизнеса… Но я думаю, что по мере развития бизнеса и рынка нам удалось найти очень хороший компромисс, сочетающий в себе все сильные стороны различных культур.

— Мне кажется, что Вам просто повезло. Вы попали в Россию с маркой Porsche, с брендом, который стоек и к колебаниям рынка, и к санкциям…

— Да, это верно. Но я подчеркну: для успешной работы у нас нужны уникальные знания и навыки. Porsche — это машина не на каждый день. Люди покупают наши автомобили потому, что хотят побаловать себя. Я не скажу, что у нас все отлично, нам надо постоянно совершенствоваться.

Если же вернуться на десять лет назад, когда начиналась моя работа в России, то я прекрасно понимал, что успех нам не был гарантирован. Что интересно, рост продаж Porsche при этом не был обеспечен за счет расширения дилерской сети: когда я приехал сюда, у нас работал 21 дилер, а сейчас их у нас 23. В России я понял, насколько это на самом деле важно, как сильно люди влияют на результат. А еще буквально на моих глазах менялась Москва. Я знал Москву времен Советского Союза, но когда я вижу, как этот город изменился за последние 10 лет, я буквально наполняюсь гордостью за то, что живу здесь. В этом городе проявляется русская душа, а настроение людей очень позитивное. Это было видно во время проведения чемпионата мира по футболу. Мне очень нравится футбол (несмотря на то что сборная Германии выступила в прошлом году и не очень хорошо), и чемпионат мира действительно изменил настроения людей. Похожая ситуация была в 2006 году, когда чемпионат мира проводился в Германии. И я думаю, что мнение о немцах тогда у всего мира изменилось. Сейчас что-то подобное произошло и с Россией. По-моему, это очень интересно — быть участником изменений и чувствовать, что ты становишься частью страны. Страны не прошлого, а будущего.