Про наручники, пограничников и музыкальные печки

Собрался я как-то в очередной раз в Финляндию на машине. Процедура стандартная, минимум вещей, кофе в дорогу, десяток бутербродов да фотоаппарат. Правда, в этот раз взял еще с собой пару знакомых девиц.

Раннее летнее утро, конкурентов на границе немного. Запрещенного с собой ничего обычно не вожу, алкоголь не прячу, антирадарами не пользуюсь. Семейные экипажи финны редко досматривают, с подозрением могут отнестись лишь к слишком спокойным одиночкам без вещей, в гавайской рубашке и шлепанцах — к такому стоит присмотреться.

Проштамповав паспорт еще на нашей стороне, открываем багажник, двери, капот, ждем, когда кто-то из специально обученных таможенников осмотрит машину. Досмотром это даже и не назвать, так как обычно все происходит весьма поверхностно, максимум попросят сумку или рюкзак приоткрыть. Подходит дама-лейтенант таможенной службы. Перчатки, фонарик, строгое выражение лица — всё как учили. Шутить на границе не положено. Правда, на нашей стороне еще могут оценить пару забавных фраз, разряжающих обстановку, но на финской таможне лучше просто выглядеть дружелюбным, лишнего не говорить, да и улыбаться не слишком настойчиво. Одно неверное действие — отправят на глубокий досмотр, вплоть до снятия дверных обшивок автомобиля и гастроскопии.

Дама-лейтенант мельком пробежалась цепким взглядом по мне, моим спутницам, заглянула в салон автомобиля. Подозрительной чистоты и аккуратности она не заметила. Кстати, не стоит перед такими поездками делать тщательную уборку внутри — это тоже может снять пару очков в личном рейтинге благонадежности. А вот финны любят чистые салоны. Им почему-то приятно.

Короче, под конец осмотра лейтенант открывает бардачок. А у меня там наручники на самом виду лежат. Да не какая-нибудь там пошлятина мягкая с розовым мехом, а самые настоящие, железные, с потертостями. Видавшие много наручники. Берет она их в явном недоумении, даже фонарик включила. Спрашивает: это для чего? И на моих спутниц косится. А те сами не ожидали такого поворота и почти были готовы вообще отрицать их со мной знакомство. Я вроде что-то неубедительно и вяло попытался прокомментировать, вовремя вспомнив, что как раз в такой момент лучше не шутить.

Дама-лейтенант привела целого майора. Тот тоже настаивает на вопросе «для чего?». Да еще как бы за меня отвечая: для утех или иных мероприятий, акцентируя на «для утех». Девицы уже красные стоят, спрятаться негде. А соседям по очереди на досмотр весело. Присмотрелся я внимательнее к майору, к его акценту — не зря он про утехи говорит. Это он подсказывает мне, как ответить надо. Ведь если наручники для игровых целей, пусть даже чуть садо-мазо, это законом не воспрещается, а если нет — это уже можно расценить как спецсредство (резиновую дубинку, хорошо, не заметили, она просто так между креслами лежала). В общем, майор с пониманием отнесся к находке, даже повеселел, подмигнул девицам моим и, вернув аксессуар, выпустил из страны.

Уже после шлагбаума, на нейтральном как бы участке, от девиц моих мне попало. Причем одна возмущалась, зачем я их вожу через границу в принципе, а вторая — что прятать надо было лучше. В итоге заставили меня перед финской проверкой засунуть наручники эти подальше и поглубже, что я и сделал, а смотреть финны вовсе машину не стали. Прошлым летом это еще было. Надо будет их отыскать еще. Куда запрятал — не помню уже.

Алексей Куракин, Санкт-Петербург

Я ехал с заказа. Настройка пианино, я настройщиком работаю. Настроение было самое романтичное — хозяйка инструмента, воздушная и утонченная девушка, предложила заехать на следующей неделе.

И вот еду и вдруг отчетливо слышу ля второй октавы. Главное, не понятно: то ли это глубокое контральто, то ли духовой инструмент. Первое было бы приятно, а второе — наоборот. Духовых на дух не переношу, терпеть не могу и избегаю всеми силами.

Когда окончил училище (а назавтра экзамен в консерваторию), черт меня разобрал поспорить, что на велосипедном руле смогу сыграть, как на трубе, первые семь тактов Богатырской симфонии. Сделал-то я это без труда, но то ли руль обиделся, то ли автор симфонии Бородин, но тем же вечером летел я с этого велика через этот самый руль. Ну и дальше — двойной перелом кисти, контрактура, и вместо большой музыки я настройщик. Нет, не жалуюсь, у каждого своя судьба. Но духовые инструменты с той поры — табу.

Так вот, звук был все же именно инструментальный. Он немного мутировал, стал выше на терцию, потом в него добавились свирельные переливы. Потом пауза в три такта, и уже ми третьей октавы. Что за инструмент-то только?

Смешно звучит, но то ли романтика предыдущего контакта, то ли вечерняя усталость, то ли еще какие причины, но мысль, что источник звука нужно искать, мне в голову совершенно не приходила. Хотите — угадайте. Для размышления, в машине у меня никакой «музыки» нет и не будет. Чтобы она звучала, это дорого, а удваивать стоимость авто в планы не входит.

Так или иначе, в какой-то момент неуместность си третьей октавы (теперь это была она) все же проникла в мозг. И что же это? Причем звук чистый, продолжительный, никакой духовик так долго ноту не удержит, духа ему не хватит. Разве что волынка? Но не звучит так волынка, не может.

Секрет раскрылся, когда я доехал до дома и стал выходить из машины. Ковер весь промок и начал хлюпать под ногами. Все оказалось просто, хотя и неприятно. Ассоциация с духовыми была не случайной… Звук издавала печка! Радиатор печки. В нем появилась дырочка, и вот она как раз «музицировала» — причем точно попадая в ноты. Наверное, традиции страны, откуда родом прекрасные инструменты Cremona, Bechstein и Amati-Denak, проникли и на фабрику автомобилей, как еще объяснить?

Григорий Белаш, Москва

• Истории читателей